К 120-летию М. Зощенко. Кампания против Зощенко, 1946 г.
- Подробности
- Родительская категория: Читателям
- Категория: Рекомендуем
- Опубликовано 06.08.2014 12:47
- Автор: Администратор
Судьба замечательного писателя и переводчика Михаила Михайловича Зощенко была нелегкой. После своей невероятной популярности в 20 – 30 годах его ожидало публичное унижение, нищета и предательство. В апреле 1946 года Зощенко в числе других писателей был награждён медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», а через три месяца, после перепечатки журналом «Звезда» его рассказа для детей «Приключения обезьяны» (опубликован в 1945 году в «Мурзилке»), оказалось, что «окопавшийся в тылу Зощенко ничем не помог советскому народу в борьбе против немецких захватчиков». Отныне «хорошо известно недостойное поведение его во время войны».
14 августа 1946 года выходит Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», в котором за «предоставление литературной трибуны писателю Зощенко» подверглись жесточайшей разгромной критике редакции обоих журналов, а журнал «Ленинград» вообще был закрыт навсегда.
После выхода Постановления и красноречивого выступления Жданова М. Зощенко и А. Ахматову исключили из Союза писателей. Журналы, издательства и театры поспешили расторгнуть ранее заключенные договоры, требуя возвращения авансовых ссуд. Зощенко эти ссуды оплачивал из последних своих сбережений.
Жена писателя Вера Владимировна Зощенко позже вспоминала: «Тогда для нас начались долгие, тяжелые годы, о которых страшно и мучительно больно думать… Михаил Михайлович тогда трудился, что было сил, но труд этот в итоге оказался не более чем неблагодарным и беспросветным. Мы не были уверены в завтрашнем дне, в куске хлеба на столе, и в той жизни, что граничила с нищетой».
Это было время проверки на прочность всех связей Зощенко. Многие из тех, кого Зощенко считал своими друзьями, от писателя отвернулись, но и без преданных друзей Зощенко не остался. «Серапионовы братья» и их сотоварищи были с Зощенко до конца. Илья Груздев демонстративно приглашал Зощенко в гости, как бы выражая свой протест обвинениям в сторону писателя. Вениамин Каверин пытался добиться издания произведений Зощенко, также его переезда в Москву, где ему было бы намного легче выжить. Материально семью Зощенко поддерживали М. Шагинян, семья Кавериных, К. Федин. В стороне не оставались и М. Слонимский, К. Чуковский, Н. Тихонов.
Из-за постоянного недоедания у Зощенко опухли ноги, передвигаться он мог с трудом, соседи-писатели, встречаясь с ним, бывало, шарахались или попросту отводили взгляд. Зощенко не прекращали травить в газетах и журналах. По ночам писатель часто выходил из квартиры и вплоть до рассвета просиживал на лестничном подоконнике, держа в руках котомку, собранную для тюрьмы. Ему так не хотелось быть арестованным дома. Зощенко стал тогда подобным прокаженному, но даже при этом своего человеческого достоинства не потерял.
Вера Владимировна Зощенко пишет: «Михаил Михайлович в таких неимоверных условиях не оставил свой литературный подвиг и, ни смотря ни на что, работать продолжал. С 46 по 58 года он не отдыхал ни на миг. Трудился, дабы реабилитировать себя в глазах партии, хоть как-то прокормить семью, да и не работать он попросту не мог. Литература для него всегда была превыше всего, была целью его жизни и её смыслом».
В 1947 году Зощенко написал цикл партизанских рассказов. Параллельно занимался переводами, в 1948 году вышел роман финского писателя Лассила «За спичками», переведенный Зощенко. Но имени переводчика там так и не указали.
Совершенно отчаявшись, Зощенко несколько раз писал Фадееву, говоря о своем нелегком положении, просил «указать», как стоит поступать, чтобы «не быть человеком лишним в этом государстве». С момента последней публикации Зощенко пройдет семь лет, пока его фамилия снова появится на страницах журнала «Крокодил».
В 1953 году, после того, как скончался Сталин, был поднят вопрос о восстановлении Зощенко в членах Союза писателей. Слово держали Симонов и Твардовский. Симонов был не против Зощенко, а, скорее, против самой формулировки «восстановление». По мнению Симонова, «восстановить» − значит признать свою неправоту. Потому нужно принимать писателя заново, а не восстанавливать, зачисляя только те произведения, что Зощенко написал уже после 1946 года. А все, что было до, считать, как и прежде, литературным хламом, запрещенным партией. Симонову, нужно сказать, и поздние произведения Зощенко не очень-то нравились. Потому в Союз писателей он предлагал его зачислить только как переводчика. Зощенко в ряды СП вернулся, и бойкот ненадолго стих.
В мае 1954 Зощенко и Ахматову приглашают в Дом писателя, где проходила встреча с туристической группой студентов из Англии. Зощенко идти не хотел, но звонок из Союза писателей его просто вынудил это сделать: английские студенты настаивали на том, чтобы им показали «могилу Зощенко и Ахматовой», на что им ответили, что обоих писателей им предъявят живьем. Тут писателю был нанесен последний удар. После того, как один из студентов задал вопрос о том, как Зощенко и Ахматова относятся к губительному для них постановлению 1946 года, Зощенко встал и сделал уверенный шаг вперед. Кук, присутствовавший на том собрании, вспоминал: «Нам сразу стало ясно, что сейчас произойдет нечто важное. Нервное напряжение исказило его аскетические черты лица. Зощенко ответил, что не согласен с постановлением ЦК, о чем писал Сталину, что обвинения Жданова он принять не может, потому как работал всегда с чистой совестью». Зощенко объяснил, что его рассказы считать клеветой нельзя, ибо советское общество тогда только зарождалось, так что сатира Зощенко была направлена исключительно против дореволюционного мещанства, а не против советского народа. И спустя время многое для Зощенко казалось несправедливым в этом постановлении. Англичане аплодировали ему.
Писатель после выступления разволновался, почувствовав, что сказал что-то «не то». Позже выяснится, что повод для волнений у Зощенко был. Незамедлительно во всех передовых газетах стали появляться разгромные статьи, из которых на Зощенко повалился град упреков: писатель вместо того, чтобы измениться, что и предписывал Жданов в своем докладе, как оказалось все ещё с ним не согласен!
Выступление Зощенко критикуют. И все, к чему оно привело − очередная травля писателя. Через месяц после встречи с англичанами созвали собрание. Зощенко на нем обвинили в том, что тот осмелился публично заявлять о несогласии с постановлением ЦК. Прибыло московское начальство, вместе с ним и писатели Симонов и Кочетов, которые пытались уговорить его покаяться. Но то, что окружающим его людям казалось упрямством и высокомерием, на самом же деле было верностью кодексу человеческой чести. Последним на собрании говорил сам Зощенко. «Чего вам всем от меня нужно? Хотите, чтобы я признал, что я подонок, хулиган и последний трус? Я русский офицер, награжденный георгиевскими крестами. И тут моя литературная жизнь закончена. Дайте же мне спокойно умереть». Зощенко закончил речь, молча сошел с трибуны и зашагал к выходу.
В английских изданиях позже появились статьи, что поездка в СССР развеивает мифы о невозможности свободной и непринужденной дискуссии в стране. После появления этих материалов нападки на Зощенко прекратились.
Но лимит здоровья писателя на том был исчерпан. Все чаще и все продолжительней становятся депрессии писателя. У Зощенко больше нет желания работать. И весной ему становится хуже. Зощенко получил отравление никотином, что повлекло за собой кратковременный спазм сосудов мозга. У Зощенко затрудняется речь, он перестает узнавать окружающих его людей. 22 июля в 0.45 М. М. Зощенко умер от острой сердечной недостаточности в Сестрорецке. Хоронить его на Литераторских мостках Волковского кладбища запретили городские власти, и Зощенко был погребен в Сестрорецке.
Сейчас сложно недооценить его вклад в развитие русской литературы. Этого поистине разнопланового писателя иногда называют русским Кафкой. Ни в коем случае нельзя связывать имя Зощенко только лишь с сатирическими рассказами. Его главными текстами являются «Голубая книга», «Возвращенная молодость» и «Перед восходом солнца», в которых он выступает писателем-моралистом и писателем-философом.
Книги и статьи об этом периоде жизни Михаила Зощенко вы можете прочитать в читальном зале центральной городской библиотеке им. А.М. Горького:
1. Бабиченко, Д. «Повесть приказано ругать…». Политическая цензура против М. Зощенко // Коммунист. – 1990. – № 13. – С. 68-76.
2. Блюм, А. «Берегите Зощенко…». Подцензурная судьба писателя после августа 1946-го // Звезда. – 2004. – № 8. – С. 128-137.
3. Гордин, Я. Час мужества пробил / беседу провела Ю. Кантор // Российская газета. – 2006. – 15 авг. – С. 7.
4. Ильина, И. Припугнуть, чтоб другим неповадно было… // Трудные вопросы истории / под ред. В.В. Журавлева. – Москва: Политиздат, 1991. – С. 174-185.
5. К пятидесятой годовщине постановления ЦК ВКП (б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград» от 14 августа 1946 года / публ., вступ. заметка и примеч. В.В. Иоффе // Звезда. – 1996. – № 8. – С. 3-25.
6. Каверин, В. Белые пятна // Каверин, В. Счастье таланта / В. Каверин. – Москва: Современник, 1989. – С. 275-279.
7. Корнилов, В. Это и не старо, и не ново… // Корнилов, В. Покуда над стихами плачут… / В. Корнилов. – Москва: Время, 2009. – С. 243-249.
8. «… Писатель с перепуганной душой – это уже потеря квалификации». М.М. Зощенко: письма, выступление, документы 1943-1958 гг. / публ. и коммент. Ю.В. Томашевского // Дружба народов. – 1988. – № 3. – С. 168-189.
9. Рубашкин, А. Ждановщина // Звезда. – 2006. – № 8. – С. 120-142.
10. Сарнов, Б. Случай Зощенко: повесть в письмах и документах с прологом и эпилогом, 1946-1958 / Б. Сарнов, Е. Чуковская // Юность. – 1988. – № 8. – С. 69-86.
11. Соколов, Б.В. Михаил Зощенко: перед заходом солнца / Соколов, Б.В. Сталин, Булгаков, Мейерхольд… Культура под сенью великого кормчего / В.Б. Соколов. – Москва: Вече, 2004. – С. 354-377.
12. Художник и власть: 12 цензурных историй (По секретным документам Главлита, Управления пропаганды ЦК ВКП (б) и МГБ СССР) / публ., предисл. и примеч. А. Блюма // Звезда. – 1994. – № 8. – С. 81-90.
Подготовила ведущий библиограф Н. Комаровецкая